СЕМЕЙНЫЙ ЧЕЛОВЕК

Большинство людей, с которыми я сталки­ваюсь в поп-музыке, довольно-таки глупы. В очаровании нет реальности.

Труди Стайлер

В живописном доме Стинга в Хайгейте, в Северном Лондоне, имелась карика­тура из «Нью Йоркер» вставленная в раму, и находилась она в туалетной комнате на первом этаже. На ней были изображе­ны два бизнесмена, спокойно болтающие в баре. Один говорил другому: «О, я достаточно счастлив, я просто хочу, чтобы моя жизнь была больше по­хожа на жизнь Стинга».

Эта карикатура, казалось, отражала достижения Стинга. Его продолжающиеся отношения с Труди были, возможно, самым примечательным «подви­гом».

«Труди изменила меня. Она настоящий друг. Мы приятели. Мы ходим везде вместе и все делаем вместе. Она может меня так критиковать, чтобы это не стало роковым для наших отношений, и я могу то же самое делать с ней. Первое, что поражает людей в ней, так это ее чувство юмора. Она очень забавна. Когда я становлюсь серьезным или начи­наю много мнить о себе, она действительно разби­вает меня своими остротами, которые мне на пользу. Она очень забавная женщина, она страстная, умная и она просто сука, когда ей надо быть такой».

Стинг даже умудрился восстановить дружбу со своей первой женой Фрэнсис. Это было так ци­вилизованно. «Я переживал, как дети справятся с распадом нашего брака. Это было чем-то исклю­чительным, но теперь это обычное дело, что браки распадаются, - объясняет певец. - Проблемы, перед которыми стою я, моя бывшая жена, дети и моя настоящая подруга, не являются исключительны­ми, но это те проблемы, которые надо рассмотреть».

«Мне повезло. У меня очень хорошие отношения со всеми моими детьми и моей бывшей женой. Я думаю, что у нас все прошло хорошо, мы все хоро­шие друзья и у нас есть что-то общее и важное».

Впрочем, несмотря на эти успокаивающие сло­ва, Стинг, что типично для него, не мог устоять, чтобы не порассуждать о чём-то запредельном, как он делал в те годы, когда расставался с Фрэнсис. Его преследовала мысль, что же произойдет, если он и Труди расстанутся. Он даже зловеще допус­кал: «Я не верю в ту идею, что если у вас любовь, то она непременно будет длиться все время. Я ду­маю, что это чушь. Я думаю, что романтическая лю­бовь, по классическому определению, не может длиться вечно. Я думаю, что есть другой вид любви, которая более приземленная (так сказать, кухонные отношения), которая приходит после разделения совместных обязанностей».

«Говоря, что она не будет длиться вечно, вы смот­рите на неё свежим взглядом. Важен вопрос: "Что происходит? Хочу ли я, чтобы это происходило, и если хочу, то что я делаю, чтобы сохранить ее?" Я не думаю, что вы можете почивать на лаврах и го­ворить "мы любим друг друга, и это так". Я думаю, что если вы делаете так, то вас ждет сюрприз».

Все это время, несмотря на то, что он владел домами по обе стороны Атлантики, Стинг был решительно настроен воспитывать своих детей в надежном дружеском окружении, что исключало постоянное проживание в Америке. Он признавал­ся, в своих пробританских настроениях, когда го­ворил: «Я хочу, чтобы они ходили в английские школы и говорили с британским акцентом. Мне са­мому нравится быть англичанином».

Сингл Стинга «Англичанин в Нью-Йорке» под­твердил эту точку зрения. Героем, вдохновившим музыканта на эту песню, стал Квентин Крисп, ко­торого Стинг впервые встретил, когда они вместе играли в «Невесте», четыре года назад.

Крисп рассказывает эту историю в своей непод­ражаемой манере:

«Секретарь господина Стинга позвонил мне и спросил, не смогу ли я пойти в определенный ре­сторан на Западном Бродвее пообедать с господи­ном Стингом.

Это было милое место, и управляющий был на­столько впечатлен посещением звезды, что угостил нас вином за счет заведения.

Затем господин Стинг сказал мне, что он соби­рается написать песню об изгнаннике в Нью-Йорке и что это будет обо мне. Затем он спросил, не сни­мусь ли я на видео, которое будет сопровождать песню, и я, естественно, согласился.

Когда мы снимались в центре Нью-Йорка, был ужасно холодный день, и господин Стинг любез­но позволил мне пойти в его апартаменты, когда мы закончили съемку. Это было странное место, абсолютно голое, там не было ничего, кроме детс­кой кроватки для их ребенка. Господин Стинг дал мне поесть, и я ушел довольный. Была ли его пес­ня очень хороша в музыкальном отношении, я не знал, но после того, как я появился на видео, я все время получал письма и посылки от людей, кото­рые просили меня свести их со Стингом, хотя я и понятия не имел, где его искать.

Стинг произвел на меня впечатление, потому что он всегда смотрит прямо на вас, и вам кажется, что он понимает всё в этом мире. Господин Стинг очень знающая личность, которая, наверно, не гре­ется в лучах своего собственного величия. Меж­ду ним и миром нет барьера.

На съемочной площадке он не вмешивался в действия режиссера и всегда брал на себя руковод­ство работой в самый подходящий момент. Но он никогда не интересовался моей жизнью».

Стинг сам был невероятно впечатлен Криспом и описывал его так: «Он воплощает женскую эти­ку, что я нахожу очень привлекательным. Это не сексуально, но он очень мягок, вежлив, имеет хорошие манеры и располагает к себе. Так что хотя песня и о мужчине, но в действительности она о женской власти».

Отношение Стинга к проблеме защиты приро­ды было уже известно во всем мире. Но в некото­рых ситуациях он вёл себя, как казалось, крайне нелогично.

Испанские борцы за бескровный спорт (Барсе­лона) попросили его изменить свое решение: не выступать на испанской арене для проведения боя быков. Он планировал выступление на Плаза Монументаль, но защитники животных упросили его перенести концерт на близлежащий футбольный стадион. Один из защитников природы прокоммен­тировал: «Просто сам факт согласия на выступле­ние в этом месте может быть истолкован как при­мирение со скотобойней, которая обычно имеет ме­сто на этой территории. То место, которое обычно используется для забоя скота, пыток и медленной смерти невинных тварей, совсем не подходящее место для концертных выступлений».

Стинг был вне себя от самого предположения, что он может поддерживать бой быков, но упрямо отказался изменить место выступления. «Просто потому, что кто-то выступает с концертом на рин­ге для быков, это не означает, что он втянут в этот кровавый спорт», - настаивал его представитель. Это непреклонность была весьма любопытной. И она свидетельствовала о том, что деловая сторона гастролей и зарабатывание денег - все еще приори­тетны для Стинга.

У Стинга было одно пристрастие, о котором зна­ли лишь несколько человек, оно бы несомненно удивило высоконравственную часть его аудитории. Он имел особенную склонность к стриптиз-клубам и барам, где девушки появлялись без верхней ча­сти костюма. Имело ли это отношение к легендар­ной сексуальной гонке Стинга - неизвестно.

Этот интерес начал привлекать внимание обще­ственности в конце восьмидесятых годов. С момен­та создания потрясающей «Роксаны» Стинг сохра­нил стойкий интерес к «нездоровой стороне жиз­ни». Конечно, речи не было о том, что он искал сексуальных услуг проституток, но он, безусловно, был заинтересован изучением «женщин ночи» при­близительно так, как художник изучает ландшафт.

Однажды Стинг пустился в пляс вместе с танцовщицей, исполнявшей танец живота в ночном клубе в Афинах, со своим большим другом Брю­сом Спрингстином. В тот день Стинг устроил че­тырехчасовую вечеринку в таверне в честь своего тридцатисемилетия. Среди гостей был и Питер Габриэль. Майлз Копленд, который обычно не по­сещал такие мероприятия, смотрел на все это с вы­ражением удивления: Стинг разделся до шорт, прежде чем присоединился к порочному танцу танцовщицы.

Труди там не было, и нью-йоркский фотограф Арнольд Грэхэм прокомментировал: «Это была самая дикая вечеринка из всех, на которых я при­сутствовал. Стинг плясал как подросток. Все из­рядно накачались».

Как позже объяснял один из друзей: «Труди к этому относилась с одобрением. Она знала, что у Стинга был здоровый интерес к таким местам. И она без колебаний доверяла ему».

Фактически же Стинг и Труди часто посещали клубы транссексуалов и стриптиз-бары в наиболее скандально известных районах «красных фонарей» мира — в Париже, Лондоне и Рио. «Стинг никогда не скрывал своей заинтересованности в этой стороне жизни и уговаривал вместе ходить с ним в такие места», - говорит другой его друг. Стинг искренне верит, что проститутки и стриптизерши — «хорошие люди». Женщины очаровывают его, и он не видит причины, по которой бы ему стоило отказаться от этого интереса.