БЕЗЫМЯННАЯ ГРУППА

Рок теперь стар. Теперь вы не сможете привести тридцатипятилетних, которые приходят на наши шоу, в состояние исте­рии. Мы развлекаем людей, которые не со­бираются впадать в истерию.

Стинг

Два прыгуна-спаниеля Стинга, Вильям и его брат Гектор, неслись по дороге впереди своего хозяина, неистово лая, довольные тем, что их выпустили на свободу из дома. Все говорили, что Вилли, как и его хозяин, обладал духом свободы и своенравием. Когда ветеринар семьи сказал, что собака нужда­ется в определенном лечении, Стинг отказался на том основании, что он не хотел бы, чтобы то же са­мое проделали с ним.

В этот ветреный день Стинг так же был дово­лен, что находится за пределами дома, как и его со­баки. В своем любимом замшевом коричневом жа­кете, замшевых коричневых туфлях и черных джинсах, с небольшой щетиной, проступившей на его щеках, он прогуливался быстрым шагом, по­лучая удовольствие от холодного дневного воздуха и физического движения.

А дома Труди, их трое детей и один из двоих детей от брака с Фрэнсис готовили чай. Дом был расположен чуть в стороне от очень оживленной улицы. К дому Стинга почти вплотную примыка­ли другие дома, в том числе дом, принадлежавший Сэмюэлю Тейлору Колриджу, поэту и критику, ко­торый осветил путь британскому романтическому движению два века тому назад.

За входной дверью дома Стинга в этот холод­ный ветреный день лежал привычный мир - спе­шащие пешеходы, звуки клаксонов, строительные площадки, шум, лай собак. Шла своим чередом городская жизнь. Но тут же, за углом, нескольки­ми кварталами ниже располагался Хемпстед Хит — холмистая зеленая местность с пешеходными до­рожками. Равновесие деревни и города прекрасно подходило Стингу.

Когда Стинг прогуливался по окрестностям в тот день, у него были все основания чувствовать себя счастливым. По крайней мере, демоны, кото­рые преследовали его большую часть жизни, были изгнаны. Он впервые за долгое время чувствовал себя удовлетворенным своим жребием. Он стал поп-идолом, которым могли восхищаться взрослые люди. Он все еще имел сверхъестественную спо­собность быть признательным за понимание сво­его творчества, и даже до определенной степени подшучивать над собой.

Спустя час Стинг вернулся в свой дом, положил огромное полено в камин, разжёг огонь и уселся на старый диван перед камином. Была только се­редина дня, но серое небо за окном уже начинало темнеть, углубляя тени, которые собирались в тем­ноте комнаты, на стенах, обшитых деревом. И вот Стинг пил свой любимый чай со снадобьями и медом, который помогал ему смягчать голосовые связки и «держать жизнь крепко в своей руке».

В следующие восемь недель ему предстояло начать еще одно «приключение» всемирного мас­штаба. На этот раз он намеревался возглавить «жесткую», профессиональную группу музыкан­тов, в которой были Кении Кирклэнд - клавишные, Доминик Миллар - соло-гитара и Винни Колайтуа - ударные. Они намеревались привести себя в хорошую форму, играя в маленьких клубах в Сан-Франциско, Лос-Анджелесе, Чикаго и Нью-Йорке, прежде чем покорять большие арены.

В отличие от многих рок-звезд его возраста, Стинга не одолевали страхи по поводу своей спо­собности нести свою музыку в будущее и при этом выглядеть достойно. Стинг твердо убежден, что есть способ становиться старше и все-таки оста­ваться исполнителем без смущения для себя. «Всё дело в группе, - считает он. - Не следует быть в группе, когда ты уже взрослый. Ты можешь быть сам по себе. И именно поэтому я не в группе».

Огромная внутренняя уверенность Стинга по­зволила ему попробовать различные вещи. Но те­перь, когда он вошел в 90-е годы, он знал, что ему придется направлять себя более осторожно. «Я пытался очень осознанно сломать шаблон, делать те вещи, которые обычно рок-звезды не делают, и к которым не стремятся. Безусловно, заканчивае­те вы тем, что вас начинают называть возомнившим о себе. Я не возомнил о себе. Я просто желаю рисковать до той степени, в которой без ущерба для себя можно быть смешным - рисковать в тех ве­щах, где не страшно потерпеть неудачу. Я думаю, что сам процесс попытки вырваться из стереоти­па того стоит. Я не думаю, что люди знают, что им ожидать от меня...»

Концерты Стинга стали нешумными, респекта­бельными «обзорами», а не добрым старым всеох­ватывающим рок-н-ролльным взрывом. На сцене он значительно расширил свой диапазон, даже включил такой материал, как «Purple Has» Джимми Хендрикса, к большому удивлению сво­ей публики, в основном состоящей из среднего класса. Однако он все еще продолжал предостав­лять любой аудитории классику «Полиции», и некоторые критики полагали, что это была самая рискованная часть его выступлений.

Как писал Адам Свитинг в «The Guardian»: «Главная проблема в обращении к материалу "По­лиции" состоит в том, что он гораздо лучше, чем недавнее творчество, в основном повторяющее луч­шие находки и тонко манипулирующее сознанием слушателей...»

Умение Стинга привлекать респектабельных последователей воистину впечатляющее. Когда Сэр Майкл Типпет, один из ведущих британских композиторов, был гостем на радиопрограмме «Диски Пустынного Острова», он включил пес­ню Стинга «Так одиноко». Стинг позже коммен­тировал застенчиво: «Бог знает почему. В гармо­ническом смысле она очень проста».

Приблизительно в это время Стинг предпринял эмоционально насыщенную поездку в Ньюкасл, чтобы появиться на специальном импровизирован­ном выступлении в Центре «Buddle Arts». Это была тайная «операция», проводимая в атмосфе­ре полной секретности.

Ударник группы «Last Exit» Ронни Пирсон рас­сказывает эту историю: «Кто-то позвонил мне поздно вечером и сказал, что Стинг хочет, чтобы я играл в ту пятницу вместе с "Last Exit". Я был ужасно доволен».

Стинг появился в маленьком центре искусств вместе со своими постоянными членами группы и они отыграли час до того, как пришли первые участники группы «Last Exit» и исполнили две ме­лодии. «Это привело публику в восторг», - объяс­няет Ронни Пирсон.

Группа вышла на «бис», что сорвало еще раз бурные восторженные аплодисменты. «Никто ни в малейшей степени не был смущен, - объясняет Ронни. - Я едва замечал все эти ускользнувшие годы. Мы все, казалось, так хорошо ладили. Это было замечательно».

Потом Стинг и его окружение в сопровождении членов группы «Last Exit» вернулись в его номер в «Госфорт Отеле» в Ньюкасле и там посидели все вместе, пили пиво и вспоминали старые времена. «Никакая другая поп-звезда не сделала бы этого, ~ говорит Ронни. - Это было как раньше, и я ни­когда этого, пока живу, не забуду».

И только, вернувшись в отель, кто-то набрался мужества спросить своего музыкального партнера на один вечер, почему концерт был организован в этом первом месте выступления».

Объяснение Стинга было до боли простым: «У меня была эта безрассудная идея, и я приехал с ней, и вдруг внезапно кто-то организовал это для меня».

Вот так бывает, когда вы - звезда рок-н-ролла и мультимиллионер.

Певец был гостем «Little Mo's Blues Band», в которой играл его старый приятель Герри Ричард­сон. Чуть раньше, в этот день, Стинг возвращался в свой номер в отеле в Ньюкасле и обнаружил ав­тофургон Герри, стоящий на улице. Он тут же по­здоровался и начал помогать ему таскать все при­надлежности в танцевальный зал, где они и пого­ворили немного, как в старые добрые времена.

Так произошло, что в этот самый день в танцеваль­ном зале отеля должен был состояться ежегодный обед с танцами местной ассоциации архитекторов. Вдруг кто-то заметил его. «О-о-о! Это Стинг! - за­мычала от восторга одна женщина. - Это действи­тельно он!»

Надев ремень на бас-гитару, с улыбкой, в кото­рой был заметен намек на смущение, Стинг коротко сказал: «Раз, два» - и погрузился в пылкое, хао­тичное исполнение песни «Каждое твое дыхание». Там не было сцены, не было даже платформы. Мужчины и женщины встали вокруг, глазея на суперзвезду, которая была прямо перед их глаза­ми, и просили тех, у кого были фотоаппараты, чтобы они делали снимки. Стинг пропел последние ноты основной мелодии и затем, уклонившись от протянутых рук с авторучками, нырнул в боковую дверь.

В отеле в столовой, где были его семья и дру­зья, его отсутствие было едва замечено.

...Стинг был снова в Ньюкасле. И если возвра­щение туда, где он родился, вызвало у певца дво­якие чувства, то, безусловно, для телевидения это было только хорошо. Две съемочные бригады (из Британии и Франции) следовали за ним повсюду на следующий день.

Труди присоединилась к Стингу, чтобы обеспе­чить некоторую эмоциональную поддержку, защиту от средств массовой информации и помочь пере­нести личную боль, которая могла возникнуть из-за «возвращения домой» и всех этих смешанных вос­поминаний и эмоций.

Стинг показал съемочным группам свои часто посещаемые места. Однажды они вошли на цыпоч­ках в мрачный туннель под полотном железной дороги, и Труди деликатно поинтересовалась: «Это то место, куда ты приводил девушек?»

«Пусть будет так», - последовал ответ, прежде чем Стинг начал обниматься с Труди, как бы ста­раясь показать, что ему не надо ни за кем бегать, кроме нее.

Стинга одолевали противоречивые эмоции по по­воду Ньюкасла. «У меня до сих пор с Ньюкаслом отношения любви и ненависти. Это не самое лучшее

место для взросления. Что у нас было? Здесь опре­деленно не было работы. Я хотел убраться отсюда, и мне были даны средства для бегства - образова­ние и какой-то талант. А также желание уехать».

На следующий день Стинг завернул к своему брату Филу в бар, расположенный на побережье в Тайнмауте, ради телевизионной съёмки.

Напряжение между братьями исчезло много лет назад. Перед кинокамерами Фил продемонстриро­вал старую акустическую гитару. Самую первую из гитар Стинга. Он указал на винтики, которые за­менил его отец, когда ремонтировал инструмент, пос­ле того как мать разбила его над головой Стинга.

Поездка в Ньюкасл вновь заставила Стинга размышлять о разных вещах. В особенности она заставила его рассмотреть свое поведение как отца: « Это только когда у вас появляются дети, вы смотрите в зеркало и начинаете видеть своих родителей в собственных физических чертах и ду­маете: "Да, я могу понять этого человека, я могу любить их, несмотря на те ошибки, которые мы вме­сте сделали". Я только как раз подходил к этой стадии, когда умер мой отец. А потом уже было слишком поздно. Но некоторым образом - это скорбь по моему отцу. И я чувствую, что он оце­нивает это, оценивает саму попытку понять».

Одним человеком, который не увидел Стинга во время его продолжительного пребывания в Нью­касле, был гитарист группы «Last Exit» Терри Эллис. Он был чрезвычайно обижен тем, что его не включили в концерт в Центре «Buddle Arts». Он объясняет: «Впервые я узнал об этом, когда про­читал в газете. Было очень обидно. По какой-то причине меня просмотрели, забыли».

«Жизнь похожа на двухнедельный отпуск. И когда вы достигаете сорока, то вы уже во второй неделе». Эта мрачная шутка была любимой шут­кой Энди Саммерса, и почти что спустя десять лет после распада «Полиции» он присоединился к Стингу на сцене «Hollywood Bowl» в Лос-Андже­лесе, чтобы отпраздновать сорокалетие Стинга пе­ред более чем десятью тысячами болельщиков. Рассыпал искры огромный фейерверк, в центре ко­торого взрывалась и мерцала цифра сорок, озна­меновав окончание шоу, состоявшегося 2 октября 1991 года.

Однако за всеми улыбками Энди Саммерс был удивлен, потому что Майлз подписал с ним кон­тракт, прежде чем разрешил ему выйти на сцену со Стингом. Что характерно для Майлза, у него был специально разработанный документ, по кото­рому Саммерс не имел никаких прав на свое соб­ственное выступление. Но он подписал его, и шоу началось.

Владельцы «А & М Records» Херб Альперт и Джерри Мосс подарили Стингу в 1991 году клас­сическую быстроходную лодку «Рива», построен­ную в Италии. Они оценили, что он продал бо­лее двухсот миллионов единиц (пластинки, кас­сеты и лазерные диски) за тринадцать лет под этой эмблемой.

Вечер по случаю дня рождения состоялся в сту­дии «А & М» после аншлагового концерта. На нём присутствовали Джексон Броуни, Дон Хенли, Росанна Арквет, Боб Дилан и Херби Хэнкок.

Вечер был сюрпризом для Стинга. Запланиро­ванный на неделе Труди с руководством «А & М», он был, по меркам Лос-Анджелеса, скромным. При­глашения рассылались в бутылках, хотя не все, кто получил такие сообщения, поняли намек на песню «Полиции».

Проведенный на сцене, которая располагалась за офисом компании на бульваре Сансет, этот празд­ник отличался обилием туманных речей, произне­сенных в честь Стинга, включал он и показ Джер­ри Моссом фотографии быстроходного катера, ко­торый купила ему компания.

Затем произошли две странные вещи. В эфи­ре прошла видеозапись с выступлением Паваротти, в котором он выразил Стингу наилучшие по­желания ко дню его рождения и преподнес свои поздравления в форме серенады, которая продол­жалась и продолжалась. Затем, после того как люди перестали шаркать ногами, Маленькая Нелл, королева ночных клубов Нью-Йорка, появилась рядом с видеоэкраном и исполнила пародию в стиле рэп.

Участие Паваротти не вызвало особенного удив­ления. Ранее в этом же году Стинг сотрудничал с итальянским дирижером Клаудио Аббадо и Ка­мерным оркестром Европы в новой записи Проко­фьева «Петя и волк» для «Deungche Grammophon» - крупнейшей фирмы классической музыки.

Стинг был в особенности горд своим сороковым днем рождения, хотя многие люди в этом случае, вероятно, не захотели бы публичных фанфар. «Раз так случилось, что я устраивал шоу в тот вечер, то почему я должен притворяться, что это вовсе ни­какое не празднование?»

На вечере также показывался видеосюжет, где пятеро детей певца внесли свой вклад в день рож­дения, исполняя гавайскую рок-а-хулу.

На следующий день Стинг занялся пролистыванием журналов, и на страницах свежего выпуска журнала «Кантри Лайф» вдруг заметил огромный особняк, выставленный на продажу в Уилтшире, под названием Лейк-Хаус. Вид этого места очаровал его.

Спустя несколько часов его поверенный, финан­сист Кейт Мур, и его подруга Сантос Бэндже по­явились в доме, чтобы обсудить определенные фи­нансовые дела, включая и повторные переговоры по поводу контракта Стинга с «А & М Records», которые были успешно и с выгодой завершены Майлзом Коплендом (на сумму в шестнадцать миллионов фунтов за четыре альбома — примеча­тельная сделка!). Это было в то время, когда Кейт Мур перенаправил по своим собственным налого­вым обязательствам, не проинформировав Стинга, банковский переводной вексель к оплате на сумму в 619 000 фунтов в «Гос. доход Г.М. Самнера». Эти деньги Стинг намеревался пустить на оплату сво­их налогов. Это воровство произошло в то время, когда Стинг уже платил Муру немалую сумму в во­семьсот тысяч фунтов(!) в год гонорара за то, что он был его финансистом.

Ранее относительно Мура уже проводилось рас­следование со стороны его же собственного профес­сионального дисциплинарного органа, и он был признан виновным в нарушении норм профессионального поведения в финансовых делах «Queen» и «Big Country», хотя и за сравнительно неболь­шие нарушения.

В 1977 году «Queen» уволили Мура под пред­логом, что Мур вложил деньги, принадлежащие группе, в бары и рестораны, никого не поставив в известность. Спустя семь лет «Big Country» обна­ружила, что их доходы были им почти что недося­гаемы в сложной паутине счетов, созданной Муром.

Тревожные сигналы были еще даже ранее, когда Мур объявлялся банкротом в 1975 году, задолжав миллионы фунтов клиентам, хотя это и не стало достоянием общественности до тех пор, пока не бы­ло проведено расследование мошенничества Кейта Мура в отношении Стинга. Мур специализиро­вался на создании счетов, которые, как говорит Стюарт Адамсон, певец из «Big Country», «дела­ли затруднительным доступ к нашим деньгам». Он объяснял: «В конце концов счета стали полным лабиринтом, к которому только он имел ключи. У него были оншорные и офшорные компании, рек­ламные компании и компании, в которых вы поку­паете носки. Было практически невозможно узнать, где же находятся наши деньги».

«Big Country» поймала Мура в самом начале и уволила его в 1986 году, но они были вынуждены разбираться с ним в Верховном Суде, чтобы заставить его вернуть все требуемые средства, хотя Мур утвер­ждал, что ему причитаются большие гонорары.

Обе рок-группы подали жалобы в Управление Аккредитованных Финансистов, и Мура вычерк­нули из списков его членов на некоторое время.

Самым главным было то, что Стинг доверял Кейту Муру. Мур казался полезным в исполне­нии своих задач и понимал потребность Стинга сконцентрироваться на своей карьере, избегая фи­нансовых затруднений, которые вырастали вокруг него как грибы, сопровождая его мировой успех. Мур работал на Стинга с конца семидесятых го­дов. Что касается операций с деньгами, то ни Кейт Мур, ни Майлз не имели возможности прикасать­ся к деньгам Стинга. Все деньги приходили на банковские счета, контролируемые исключительно Стингом и Труди. По крайней мере, в теории было так. Они не полагались на Кейта Мура, и это под­тверждает, что он был силён не только в своей за­конной работе на Стинга, но и в своем обмане Стин­га и его банкиров. Более семи миллионов фунтов за пять лет - вот масштаб обмана! Мур брал деньги с различных банковских счетов пары (до ста тысяч фунтов за раз), при этом Мур тщательно вводил Стинга в заблуждение, и тот верил, что только Стинг и Труди контролируют деньги.

Вернёмся в 1991 год, в Калифорнию. После ве­чера, посвященному дню рождения Стинга, певец пригласил Мура на прогулку вдоль пляжа, имея при себе журнал «Кантри Лайф».

Там, на берегу Тихого океана, Стинг указал на объявление по поводу Лейк-Хауса: «Вот дом, ко­торый я хочу», - сказал он своему финансисту.

Мур мгновение колебался, полностью осозна­вая, что подобные разговоры у него со Стингом происходили в прошлом. Однажды недвижимость в Шотландии была чуть не куплена, но Стинг в последний момент отказался от этой идеи, потому что вокруг было слишком много земли, которая требовала ухода и содержания.

На этот раз Стинг был всерьез настроен на покупку. После несостоявшегося похищения их детей, Труди заставила его дать обещание, что если он сумеет найти приличное место, он перевезет се­мью за город. Спустя несколько дней Мур начал переговоры о покупке собственности, хотя Стинг никогда не видел ее.

Однако прежде чем Мур улетел в Британию, у него состоялся разговор по телефону с Труди из его номера в отеле Беверли-Хиллз. Она была вне себя из-за того, что финансист осмелился сообщить Стингу во время их предыдущей встречи, что ему кажется, что сто пятьдесят тысяч фунтов за год, которые Труди потратила на одежду, - «довольно-таки изрядная сумма».

«Ты не понимаешь!- пылала Труди.- Мне при­ходится также покупать ему всю его одежду, по­тому что сам он ничего не купит».

Мур слушал и мало что говорил в ответ. Од­нажды Труди забыла направить счета по своей кре­дитной карточке финансисту, чтобы он мог органи­зовать платеж, и в результате ее кредитная карточ­ка была отклонена в момент покупок в «Harrods». В том случае Мур был обязан направить письмо по факсу в «Harrods» с уверениями, что все куп­ленные вещи будут оплачены.

В 1992 году Стинг получил почетную степень доктора музыки в Университете Нортамбрии в сво­ем родном городе Ньюкасле. Труди с гордостью наблюдала за ним, когда ему вручался сертификат вице-канцлером лордом Гленамара. Это было признанием его вклада в искусство и кампанию по экологическим вопросам.

Стинг был, понятно, доволен и сказал одному репортеру после церемонии: «Бизнесмены и руко­водители промышленности получают их, но люди вроде меня производят столько же денег, как и разные виды промышленности».

В тот же самый день этот университет также наградил почетным званием Сандерлендский фут­больный клуб за его роль в местном сообществе.

В январе 1992 года Стинг — обладатель собствен­ности, завершил покупку Лейк-Хауса за более чем два миллиона фунтов. Его убежище в сельской местности состояло из четырнадцати спален, вось­ми ванных комнат и прекрасной земли на берегах реки Эйвон в Уилтшире. Сделка проводилась тайно, и дом был куплен от имени «Gradecode Limited», одной из многих холдинговых компаний Стинга.

В Лейк-Хаусе была обшитая дубом гостиная с элегантным мраморным камином, две столовые (на одной панели стояла дата - 1633 год), библиотека, кухни и огромные подвалы. На верхнем этаже самостоятельная квартира на четыре спальни и комнаты для персонала. На участке были два кот­теджа, две квартиры, гаражи, баня, водный сад, бас­сейн, теннисный корт, луга и лес.

Особняк в Уилтшире был построен герцогом Ге­оргом и был во владении его потомков более трех­сот двадцати лет. Затем в 1912 году сильный по­жар уничтожил большую часть собственности.  В то время он был домом Перси Иллингворта - чле­на парламента и парламентского организатора ли­беральной партии, - его жены, детей и десяти слуг.

Дом около Эмесбери был куплен как раз за два месяца до того, как Стинг завершил свое мировое турне. Возможно, даже удивительно, что тамошние старожилы принимали певца с распростертыми объятьями.

Отставной участник войны бригадир Майкл Блэкман, кавалер ордена Британской империи по­терял свой дом, поскольку это была продажа пус­тующих владений, он пробыл жильцом там в те­чение двадцати четырех лет. Однако после встречи со Стингом и Труди даже он прокомментировал: «Я думаю, что он очень приятный, довольно спо­койный молодой человек. Я не думаю, что он рас­строит все здесь. Он ищет место для семьи, чтобы иметь мир и покой». Стинг решил сохранить и дом в Лондоне, чтобы семья могла там останавли­ваться всякий раз, когда они приезжают в город.

Вскоре после покупки дома Труди поехала в Бразилию, чтобы работать над документальным телевизионным фильмом о трансвеститах в Рио под названием «Ребята из Бразилии».

Программа рассказывала историю двух транс­веститов - Луциана и Самира. Они родились муж­чинами, но одевались как женщины и считали сами себя третьим полом.

Продюсер Труди открыто признавала, что она нашла, что с ними чертовски трудно работать - не­опрятные, бесполезные и страдающие от посто­янного предменструального недомогания из-за женских гормонов, которые они принимали, чтобы у них появилась грудь и гладкая кожа.

Программа Труди получила нежелательное ос­вещение в лондонской «Сан», которая представи­ла шокирующую правду о том, как она и его съе­мочная команда предоставили сумму в сто фун­тов для культового обряда черной магии, чтобы невинная коза была принесена в жертву перед ка­мерами, что должно было войти в часть их доку­ментального фильма.

«ЖЕНА СТИНГА ОПЛАЧИВАЕТ ДЕНЬГА­МИ БИ-БИ-СИ ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЕ КОЗЫ» - таково было заглавие. Труди призна­вала: «Да, это так. Цыплята, коза - все, чтобы сде­лать программу». Неудивительно, что «скандал» оказался бурей в стакане воды.

Во время съемок «Ребят из Бразилии» Труди приютила маленькую сироту с улицы, которая сле­довала за ней и съемочной группой, куда бы они ни пошли. «В конце съемок маленькая девочка дала Труди колечко, и та расплакалась. Это очень тро­гало душу».

Затем товарищи по школе убедили Джейка, что он приемный ребенок, потому что его родители не женаты. В тот момент, когда Стинг услышал это,

¹  Дислексия - нарушение, вызывающее затруднение в обучении чи­тать и нормально использовать речь. (Прим. перев.)

он решил, что пришло время стать взрослым и успокоиться. Он объяснял: «Сама идея женитьбы была в действительности чужда. Но дети прихо­дили бы из школы и говорили: "Вы оба не жена­ты? Нам было бы лучше, если бы вы были женаты, тогда бы вы оставались вместе". Это постепенно оказывало на нас давление, и мы начали плани­ровать свадьбу».

В Бразилии Труди, работая над своим докумен­тальным фильмом, была настолько возбуждена, когда Стинг сказал ей, что он бы хотел, чтобы они поженились, что она немедленно рассказала об этом своим близким друзьям.

«Это будет свадьбой века, — восклицала она.— Мы собираемся иметь все самое лучшее, а я наме­рена получить платье, достойное королевы».

У друзей Труди не было сомнений, что именно это она и имеет в виду.