ДЖУНГЛИ

Земля - это большая , дикая, неубранная, но роскошная оранжерея, созданная природой для себя.

Чарльз Дарвин, 1836

Река Амазонка уступает по длине толь­ко Нилу, но является первой по объе­му  переносимой воды и размеру оро­шаемой ею зоны. Все ее притоки текут по огромной равнине, которая простирается от плато Гайана на севере и Анд на западе до Бра­зильского плато на юге. Однако этот амазонский бассейн с его жарким, влажным климатом, густо по­росший тропическим лесом, является главным ис­точником кислорода для всей планеты, и ему было суждено стать навязчивой идеей Стинга.

В шестидесятые годы богатые залежи минераль­ных ресурсов, обнаруженные в подпочвенном слое в этом регионе, начали добываться правительством Бразилии, что уничтожило тысячи квадратных миль тропического леса. Новейшие проекты вклю­чали и прокладку дорог более чем в три тысячи миль длиной. Имела также место и очистка пу­тем вырубки и выжигания леса, лесозаготовка, горное дело, устройство многочисленных ранчо, что в свою очередь уничтожило более половины леса.

К середине восьмидесятых годов эксперты пред­сказывали, что весь тропический лес будет унич­тожен в течение ближайших ста лет с катастрофи­ческими для планеты последствиями.

В декабре 1987 года Стинг был с концертом в Рио-де-Жанейро, и согласился, чтобы его повезли в самую гущу бразильских джунглей, и все это -благодаря усилиям одного человека, бельгийского фотографа и авантюриста Жана-Пьера Дютелье. События, которые последовали за этим, должны были изменить жизнь Стинга таким образом, как ее не изменяло еще ничто до сих пор.

Дютелье ехал по дороге в аэропорт Рио, когда он проезжал мимо автобуса, который только что подобрал Стинга перед его концертом в городе. Дютелье развернул свою машину и последовал за Стингом в отель и предстал перед ним в баре.

Сначала Стинг ничего не хотел знать.

Пока Дютелье разговаривал с ним, он продол­жал повторять снова и снова: «Дельфины, пингви­ны, кому они нужны, мировой судья?» Стинг даже повернулся и простонал: «У меня гастроли. Я устал. Я хочу быть на пляже. Какого черта мне надо ехать в джунгли?»

- Послушайте, - сказал Жан-Пьер, - вы будете благодарить меня за эту поездку до конца своей жизни.

- Хорошо, - ответил Стинг.- Как мы это проде­лаем?

- Ну, нам надо нанять маленький самолет, мы должны купить рыболовных крючков, немного спичек...

- Зачем?

- Вы должны взять подарки индейцам, чтобы за­вязать отношения.

-Сколько это будет стоить?

-Пару тысяч долларов.

Тогда в разговор вступила Труди и сказала:

-Мы должны поехать с ним.

Забавно, но всего несколькими моментами ранее Стинг и не помышлял об индейцах.

Дютелье был доволен и счастлив, что ему уда­лось уговорить Стинга поехать в джунгли, что он крепко обнял его прямо в баре отеля.

В течение тех часов, когда Стинг принял реше­ние ехать, многочисленные служащие его записы­вающей компании начали настаивать, чтобы он взял их с собой. Как объясняет Дютелье: «Все они думали, что это поможет их карьере и поставит их перед Стингом в выгодное положение — абсолют­но неправильные причины для осуществления та­кого мероприятия».

Интересно, что Дютелье считает до сегодняшне­го дня, что Стинг никогда бы не оказался вовле­чен в кампанию по защите тропических лесов, если бы Майлз Копленд не находился в тот момент в фойе и не обсуждал какую-то сделку по телефо­ну на протяжении всего времени первой встречи Дютелье со Стингом в Рио. «Майлз выглядел не­счастным, когда он услышал о запланированной поездке и запретил мне делать фотографии, — объясняет Дютелье, - но однажды (к середине на­шего пребывания в джунглях), Стинг повернулся ко мне и сказал: "Жан-Пьер, ты должен сделать не­сколько фотографий". Майлз был еще больше расстроен, когда услышал об этом».

Стинг чувствовал себя особенно уязвимым в то время, потому что его отец умер от рака, пока он переезжал Атлантику. Одним из первых людей, кто встретил его по прибытии в Рио, была привле­кательная брюнетка, служащая рекламного отдела «Polygram Records» Гильда Матосо. Позже она стала близким другом и поддерживает контакты со Стингом и по сей день.

Она вспоминает: «Мы уже знали, когда его са­молет приземлился, что отец его умер, но он наста­ивал на продолжении пресс-конференции, заплани­рованной на этот день.

Во время пресс-конференции Стинг не снимал темных очков, чтобы скрыть глаза, в которых сто­яли слезы».

Журналистов кратко проинструктировали не задавать Стингу вопросов о его отце, но они все-таки подбрасывали ему некоторые эмоционально окрашенные вопросы. К счастью, с ним была Тру­ди и также рядом команда, состоящая из Майлза Копленда, второго менеджера Кима Тюрнера и его правой руки Билли Фрэнсиса.

Вспоминает член группы Брэнфорд Марсалис: «Когда умер его отец, вы не смогли бы заметить ни признака того, что он находится в состоянии стрес­са. Он не пытался притворяться, что он спокоен, -он был спокоен. Замкнувшись до предела».

Однако смерть матери и отца заставила Стинга сделать что-то в их память, и возможно, поход в джунгли и был одним из необъяснимых ответов.

К этому времени Стинг был, наверное, самой по­пулярной звездой в Бразилии. Его фотографии, его афиши были расклеены практически везде. Любой, кто хоть отдаленно был на него похож, тут же ок­ружался толпой. Один мусорщик со светлыми во­лосами был чуть ли не изнасилован толпой женщин, охотящихся за Стингом на пляже Ипанема.

Старый друг Стинга, Дебора Коен, вспоминала: «Я прошла с ним два квартала до кинотеатра од­нажды днем, и это было пугающим. За нами тяну­лась огромная толпа в несколько сотен ярдов».

Дебора заметила, что Стинг создает специаль­ную защитную систему, когда он не хочет, чтобы поклонники приближались к нему. «У него есть способность отгонять их. Он просто излучает хо­лодно-ледяную вибрацию, и никто рядом уже не идет. Это очень оригинально».

Во время этого же пребывания в Рио Стинг обнаружил свой любимый ресторан под названи­ем «Сатирико» в Ипанеме, который специализиро­вался на морских продуктах и изделиях из теста. Однако его первое посещение этого ресторана едва ли не стало его последним, когда Майлз Копленд схватился с одним поклонником, который докучал Стингу, выпрашивая автограф. Майлз не понял, что тот был физически неполноценным.

«Майлз сказал этому парню: "Отвали, мы хотим тут поесть!" Затем он взмахнул рукой и парень упал на пол. И только тогда он понял, что это кадека», - сказал один из присутствующих тогда го­стей.

Спустя два дня огромная толпа в двести тысяч человек приветствовала Стинга на стадионе Маракана. «Я чувствовал: это как пробуждение для моего отца. Я здесь, перед двумястами тысячами человек, и это было чествование моих родителей и способ для меня сказать им спасибо. Я очень силь­но ощущал, что они находились там», - вспоминал он позже.

На следующий день Гильда Матосо организова­ла посещение живописной рыбацкой деревушки на побережье чуть выше Рио. Стинг, Труди и афро-американец, пианист Дельмар Браун, совершили это путешествие, но оно было подпорчено, когда ме­стная полиция остановила их караван и приказа­ла Дельмару Брауну выйти из машины, в которой он ехал, потому что, как вспоминает Гильда: «По­лиция за пределами города была сильно преду­беждена против цветных».

Когда из другой машины показался Стинг, по­лицейский сразу же стал извиняться и помахал всем на прощание рукой.

В тихом маленьком городке, где они останови­лись, Стинг казался впервые по-настоящему расслабленным с момента приезда в Бразилию. «Я в первый раз увидела Стинга улыбающимся за вре­мя этой поездки, потому что он был так сильно раз­бит из-за смерти отца», - объясняет энергичная Гильда.

На концерте в Бразилиа, который состоялся не­сколькими днями спустя, Труди повернулась к Гильде Матосо во время выступления Стинга на сцене и спросила:

-Ты знаешь, куда мы собираемся завтра?

-Я собираюсь обратно в Рио, - ответила Гильда.

-Мы собираемся в джунгли. Почему бы тебе не поехать?- спросила Труди.

-Нет, спасибо, - благоразумно ответила Гильда. Именно тогда Труди узнала, что Жан-Пьер Дюте­лье убедил их поехать и посетить тропический лес и вождя Раони, который выражал чаяния индейцев.

Сопровождаемый Труди, Стинг согласился ос­таться в тропическом лесу у индейцев племени Кайапос района Ксингу. Эти индейцы были обна­ружены внешним миром только пятнадцать лет назад. Жан-Пьер Дютелье уже сделал о них до­кументальный фильм, которому был присужден «Оскар», еще до того, как он убедил Стинга совер­шить это путешествие.

Но прежде чем Стинг попал в тропический лес, он столкнулся с горой бюрократии, которую надо было преодолеть, чтобы получить разрешение ле­теть в джунгли. При том, что каждую минуту, каж­дый день уничтожались шестьдесят акров леса (и это не являлось тайной), лесозаготовительные ком­пании были обеспокоены тем, что внимание извес­тной личности будет привлечено к этой ситуации. В конце концов разрешение было получено - пос­ле того, как Дютелье потянул за некоторые стру­ны, чтобы обеспечить продвижение дела.

Итак, собравшие странную и удивительную кол­лекцию подарков для индейцев, включающую ры­боловные крючки, факелы, рыболовную леску, спички, ножи и алюминиевые котелки, они загру­зились в свой шестиместный самолет, чтобы начать путешествие. Вскоре Стинг впервые увидел одного из самых необыкновенных жителей планеты, кото­рых он когда-либо встречал.

...Капитан Келли возвышался более чем на шесть с половиной футов в своих сандалиях, шортах и жакете без рукавов и воротника. Его руки, ноги и грудь были покрыты экзотичной та­туировкой, которая дразняще исчезала под его одеждой. Вокруг шеи и на запястьях у него были надеты индейские ожерелья и браслеты, лесной нож был прикреплен ремешком к ремню из змеиной кожи. Он носил ярко-красные очки, которые вы­глядели так, как будто принадлежали Элтону Джо­ну, а стрижка делала его похожим на беглеца из «The Monkies». Столь колоритный портрет допол­нялся манчестерским акцентом. Капитан Келли должен был быть их проводником.

Оказалось, что Келли - в прошлом владелец клубами блюзов и ритмов в Северной Англии, ув­лекавшийся блюзами, бывало нанимал группы типа «Big Roll Band», принадлежащей Зут Мани, в ко­торой играл некий гитарист по имени Энди Саммерс. Позже он продал клубы, переехал в Брази­лию, открыл паб в Сан-Пауло и затем начал помо­гать индейцам.

После полета сквозь грозу, от которого волосы становились дыбом, Стинг и Труди приземлились на индейской территории. Когда-то тут, в бассей­не Амазонки, проживало шесть миллионов индей­цев. К тому моменту, когда приехал Стинг, их было приблизительно двести тысяч. Многие были про­сто расстреляны, другие уничтожены путем распро­странения вируса гриппа, специально занесенного в одеяла, которые раздавались в индейских дерев­нях; разрушительную роль сыграл алкоголь и де­морализация.

Индейцы Ксингу проживали на защищенной тер­ритории, равной по площади приблизительно Бель­гии. Они также считались племенем, которое пока­зывали в качестве экзотики и которые оказались миролюбивыми. Хотя некоторые племена Нижне­го Ксингу были воинственными. Изредка случались жуткие вещи — племена убивали автомобилистов, рискнувших отправиться вниз по трансамазонско­му шоссе, которое проходило через их лес.

Первое впечатление Стинга по прибытии в де­ревню стоит отметить:

«Ничто не может подготовить вас к перво­му взгляду на индейскую деревню, к первому впе­чатлению. Симметричные, невероятно длинные соломенные дома, расположенные точным кругом, окружены хаосом джунглей. Кто-то направил на нас зеркало. Это сигнал из другого мира, но по мере нашего приближения к центру круга мы смогли заметить разметку футбольного поля и штангу для ворот. Это был первый показатель того, что это путешествие должно было поко­лебать некоторые фантазии, которые у нас были насчет индейцев, и подтвердить другие.

Крошечные фигурки появились из домов, чтобы понаблюдать за нашим спуском к близлежащему летному полю. Еще одно приземление с подскоком.

Когда дверь открылась, то жара джунглей оказа­лась почти плотной, а тишина уходящего дня, после того как замолчали два мотора, - чарующей и пугающей. Стена джунглей молчалива, как и надгробие.

Наши хозяева вдруг появились на другом кон­це поля. Некоторые на велосипедах. Одни были одеты в футбольную форму, а другие - голые, если не считать кусочка материи на бедрах».

Стинга в особенности поразил вид индейцев.

«У всех мужчины была стрижка типа Генрих V, а волосы вымазаны красной краской. Лица похожи на тибетские, что напомнило мне о том, как, должно быть, далеко пришлось путешество­вать их предкам из центра Азии на север через Берингов пролив к Аляске и на юг, через ту тер­риторию, которая стала Канадой и Соединенны­ми Штатами в Центральную Америку и, нако­нец, к южному притоку амазонского бассейна. Продвигались они приблизительно сто миль за каждое поколение согласно изучениям антрополо­гов».

Стинг и Труди сделали храбрые лица, когда им сказали, что им придется искупаться в реке, а их кровати будут представлять из себя пару гамаков. В считанные минуты Стинг, Труди, капитан Келли и Жан-Пьер разделись догола и направились на берег реки.

Когда они плавали голыми, Стинг заметил высо­кого человека с волосами до плеч, церемониальны­ми бусами и в одежде «Levis», который мочился в реку. Между его подбородком и нижней губой была большая деревянная пластинка. Это был вождь Раони.

Здесь, у индейцев, Стинг обнаружил, что самые лучшие наркотики делаются из натуральных расте­ний. Он принял участие в церемонии проглатывания «Корня Мертвого Человека» - ритуальном заг­латывании мистического корня тропического леса и погружения в семичасовой транс, во время кото­рого он испытал смерть, встретился с Богом и про­снулся, видя себя самого в весьма нелестном свете.

Стинг также впервые принимал «чай», приго­товленный из айахуаска. Это было возбуждающее, бодрящее, но вместе с тем ужасающее ощущение; он чувствовал бездонный страх того, что он раство­ряется, теряя контроль, и ничто не может спасти его. Это был он, Стинг, прекрасно себя контроли­рующий, и вот он терял себя, плывя сквозь лес в кружении красок, которые индейцы нанесли ему на лицо, - лицо, которое он превратил в маску, кото­рая помогла сделать его двадцатикратным милли­онером. Здесь, в джунглях, в возбуждении, прони­завшем его тело под воздействием чая, он был без маски, плывя сквозь деревья, которые уже не были непроницаемыми. Вся природа — сплошная зелень, струящаяся вокруг него.

Страх, который он испытывал впервые после принятия «чая», был определенно несоизмерим с тем, с которым он столкнулся во время сеансов анализа по Юнгу, которые он начал посещать пос­ле распада брака с Фрэнсис.

Когда «чай» начал действовать в полную силу, после первых минут страха Стинг начал втягиваться в новый набор эмоций. Затем последовали два часа отчаянных рыданий, за которыми пришла чис­тая радость, его тело кружилось над соломенными хижинами, кострами и гамаком, в котором он спал.

Стинг обнаружил, что он вышел за пределы са­мого себя, в этом совершенном состоянии отделе­ния от себя от своего тела, которое он всегда ис­кал в наркотиках и женщинах в лучших отелях, будучи беспокойным молодым человеком, или ког­да пел «Роксану». Теперь он мог ни от чего не прятаться, маска не могла спасти его от растворе­ния в миллионах деревьев, в миллиардах листьев, которые окружали их тут, в джунглях.

Все это время руки индейцев были рядом с ним, ведя его и придавая ему уверенности в его наркоти­ческом путешествии. Быть одному в это время — су­масшествие. В один момент Стинг решил, что он мертв. Затем Раони постучал своими пальцами по груди Стинга и сказал: «Здесь много боли». Совер­шенно неожиданно из глаз Стинга брызнули слезы.

Мир думал, что Стинг в джунглях, чтобы спас­ти их, но прежде всего он сам искал что-то, что не мог назвать по имени, и затем он это нашел - отца, которого он мог любить, когда его собственный только что ушёл от него.

Ночь Стинга и Труди в деревне проходила под охраной нескольких воинов Раони, которые стояли около их гамаков, смеялись и портили воздух на протяжении всего вечера к великому отвращению Труди.

Однако самой большой проблемой для Труди в джунглях была ее паническая боязнь змей. Там, в Британии она, как было известно, выбегала визжа из комнаты, если змея, извиваясь проползала по телеэкрану. В джунглях они были повсюду и, что еще хуже, оказалось, что змея - самый главный символ силы для индейцев.

В течение нескольких следующих дней со Стингом и Труди обращались как с богами, они позна­комились со знахарями-колдунами и дикими животными, такими, как пантеры. Они даже сходили в другую деревню, чтобы познакомиться с людьми другого индейского племени.

Некоторым образом Стинг рассматривал это пу­тешествие в джунгли как еще одно пробуждение памяти об отце. Он был переполнен навязчивой магией тропического леса, его мистической красо­той, и он был решительно настроен сделать всё возможное, чтобы обеспечить его сохранность. Стинг утвердился в мысли, что он должен остано­вить разрушение, и начал обдумывать план того, как можно убедить большое количество людей, что­бы каждый проникся идеей спасения.

Чрезвычайно чувствительные индейцы поняли, что Стинг все еще страдает всем сердцем из-за смерти отца. Они делали все, что было в их силах, чтобы утешить его. Они даже придумали ему про­звище - «Потайма», что значило «Печень малень­кого армадилла». Они придали телу Стинга пол­ную боевую раскраску, чтобы приободрить его. Эта краска была также очень полезным отпугивающим средством от комаров, которые наседали на него и на Труди каждую ночь. Между прочим, иногда по­падались и тарантулы!

К концу путешествия Стинг обнаружил, что он полностью покорен индейцами, и поклялся, что сделает все возможное, чтобы помочь их положе­нию. Он сказал вождю Раони:

«Для меня большая честь быть вашим гостем, и вы обращались со мной с добротой. Я считаю, что этот лес ваш, а у белого человека нет насто­ящего дома. Он потерялся в мире, который не по­нимает. Он прекратил общаться с духами зем­ли и леса, реки и воздуха, и поэтому он одинок. Несчастный, он ищет счастье, и когда он видит это счастье в других, он становится сердитым и хочет разрушить его, потому что внутри него — пустота. Я не политик, я только певец, но меня слушают многие люди. Я обещаю вам, что при всяком случае, когда я смогу говорить от вашего имени, я буду это делать. Я буду рассказывать о вас всякому, кому смогу, потому что вы един­ственные защитники леса, и если лес умрет, то умрет и земля. Даже белый человек, думаю, мо­жет это понять».

В самолете, на обратном пути к цивилизации, Стинг пообещал Жану-Пьеру Дютелье, что он по­говорит с «Международной Амнистией». «Я также хочу написать что-нибудь. Я имею в виду не о бла­городных дикарях, а о благородстве вида. Моя вера в человека восстановилась, несмотря на всю дрянь, то и дело встречающуюся на пути. В некоторой сте­пени западный человек находится в обратной эво­люции, мы забыли о своем собственном потенциале. Ксингу могут напомнить нам о том, кто же мы в дей­ствительности. Они должны выжить».

Друзья, вроде Гильды Матосо, заметили огромную перемену в характерах как Стинга, так и Труди, когда они вернулись из джунглей, чтобы продол­жить гастроли. «Они не могли говорить ни о чем другом, кроме джунглей. Иной предмет не был достоин обсуждения»,  - объясняет Гильда.

Другой их друг, Дебора Коен, говорит: «Стинг был целиком и полностью поглощен положением индейцев. Это был изменившийся человек».

По окончании этих утомительных гастролей по Бразилии Дебора Коен сопровождала Стинга на рос­кошный частный курорт в горах с видом на Сан-Пауло. Стинг, Труди, Майлз и Дебора плюс остав­шаяся часть команды провела там два дня, постепен­но восстанавливая силы, но Стинг все никак не мог прекратить разговоры об индейцах. «Пока все на­слаждались массажами и растираниями, он все гово­рил, и говорил, и говорил», — говорит Дебора Коен.

Стинг возвращался в джунгли еще два раза. Оба раза его сопровождал Карлос Пайва, бразильский координатор по постановке, работающий от имени французской телевизионной документальной груп­пы, которая делала программу о поездке Стинга в тропический лес. Пайва стал очень близок певцу.

Во время второй поездки они посетили не толь­ко деревню Раони, но и немало других поселений и даже имели такую роскошь в передвижении, как два двухмоторных самолета. (Стинг и Труди пу­тешествовали в отдельных самолетах по большей части по той же самой причине, почему принц Чарльз никогда не летает в том же самом самолете, что и его наследники.)

Все было почти так же, как и во время преды­дущего путешествия, кроме того, что у Карлоса Пайва была незавидная задача готовить пищу вроде спагетти, потому что Стинг чувствовал, что он не может подвергать себя риску болезни из-за того, что попробует какой-нибудь местный делика­тес вроде жареной змеи или ящерицы «гриль».

Во время обратного полета из джунглей Тру­ди и официальный представитель из отдела по тро­пическим лесам Брайан Маркое чуть не погибли, когда затерялся их двухмоторный самолет. Карлос Пайва, который тоже был на борту, вспоминает: «Мы пытались искать в лесу ориентиры, потому что в джунглях нет радара. Мы только что слы­шали о "Боинге-737", который упал в джунгли в тот день и было обращение с просьбой вылететь на поиски оставшихся в живых».

Впереди нас был Стинг в своем самолете. Вдруг мы врезались в низкое облако и полностью поте­ряли из вида самолет Стинга. Мы знали, что дол­жны высматривать огромную реку, потому что это был наш маршрут полета, но мы нигде не могли ее найти.

Первые пятнадцать минут Карлос и пилот не говорили Труди о своих страхах в надежде, что они вскоре разработают правильный маршрут. «Но уже через тридцать минут я знал, что мы в боль­шой беде. Мы даже потеряли радиоконтакт с са­молетом Стинга. У нас топлива осталось менее чем на час. Труди поняла, что происходит, мы пытались быть не очень серьезными, но она выглядела край­не испуганной. Мы все отчаянно смотрели в окна самолета, чтобы разглядеть хоть какой-нибудь кло­чок земли, где можно было бы посадить самолет.

Затем мы увидели полосу прямо посередине джунглей. Мы не знали, приземляться или нет, если это были наркодельцы, в этом случае мы бы были все убиты. Затем из хижины у взлетного поля вышел парень и по радио сообщил нам, что мы можем переориентироваться по карте. В этот мо­мент у нас было топлива только на пятнадцать минут полета, а к тому моменту, когда мы нашли следующую безопасную для посадки полосу, в баке практически ничего не осталось».

Когда Труди вновь встретилась со Стингом в тот день, их окружила большая толпа журналистов, ко­торые путешествовали в середину джунглей, потому что они делали сообщение о пропавшем самолете.

Позже Стинг и Труди узнали, что самолет раз­бился именно по той же самой причине: пилот потерялся в джунглях и был вынужден делать эк­стренное приземление.

Спустя несколько месяцев Стинг посетил индей­скую конференцию в Альта-Мира, городке, состо­ящем из одной улицы прямо посередине джунглей. К тому моменту индейцы испытывали большие неприятности из-за обращения с ними и не без оснований подозревали, что Раони подружился со Стингом для того, чтобы получить от него денег. Карлос Пайва вспоминает: «Там было замешано очень много политики. Была очень пугающая ат­мосфера, и для Стинга не было никакой защиты».

Когда Стинг и сопровождающие его лица при­ехали в Альта-Мира, в отелях не осталось ни единой комнаты, так что они умудрились снять толь­ко захудалую лачугу на краю города, которая к началу конференции была наводнена репорте­рами.

Вскоре из центра города пришла весть, что Стинг тут нежеланен и его просто «изрубят на мелкие кусочки», если он здесь задержится. Мест­ная полиция была совершенно равнодушна к этим угрозам, поскольку они сами ежедневно получали подобные предупреждения. Стинг храбро решил проигнорировать опасную ситуацию и остался в городе, чтобы посетить конференцию.

Затем слухи о том, что Стинг впал в немилость у своих индейских хозяев, начали публиковаться в газетах по всему миру. Эти газетные истории утвер­ждали, что певца, выгнанного за пределы города, пре­следовали индейцы, и он находился под охраной бразильской армии двадцать четыре часа в сутки. Правдой было лишь то, что некоторые землевла­дельцы были настолько рассержены вмешательством Стинга, что заявляли о желательности его убийства для того, чтобы внимание мировой общественности к тропическим лесам сошло на нет.

Когда Стинг понял, откуда идут угрозы, он был крайне напуган. Он знал, что там, в джунглях, мог­ло произойти всё. Реальной защиты было мало. По­лиция была «в кармане» у землевладельцев. В ме­стной прессе появились негативные публикации. Стинг был встречен волной истерии. Людей угова­ривали не доверять ему.

В распространении этих зловещих историй для прессы обвинялись различные группировки, включая правую политическую партию и гидроэлектро-компанию, которая планировала уничтожить боль­шую часть леса, чтобы расчистить место для дамбы. Подозревалось также, что группа индейцев, которая ревновала Раони, могла начать распрос­транять эти слухи.

Тем временем в Лондоне Майлз Копленд бук­вально сходил с ума. Он всей душой противился этой кампании в защиту тропических лесов, пото­му что чувствовал, что это было слишком опасно для Стинга и могло иметь обратное воздействие на его образ рок-звезды мирового класса. Теперь он слышал слухи о смертельных угрозах и не мог даже «дотянуться» до Стинга по телефону.

Певец застрял в какой-то дыре между жизнью и смертью посередине амазонских джунглей. Он чувствовал, что делает что-то для блага многих людей, и не было обратной дороги.

В конце конференция обернулась мини-победой для Стинга, потому что он добился настоящего ува­жения за все свои усилия, которые он прилагал от имени индейцев. На обратном пути из этого тре­тьего путешествия надо было проезжать мимо странного захудалого поселения под названием Сан-Хосе Банги-Банги, где имелось топливо для самолета, единственное на тысячи миль.

Стингу, Карлосу и всем остальным пришлось спать в «отеле» типа сарая, который состоял из комнат, примыкающих к действующему борделю, посещаемому местными дровосеками, а также к ка­баре-бару, заполненному шахтерами, которые не­прерывно дрались.

В Банги-Банги не было телефонов, и Стинг и его друзья ездили в аэропорт и обратно на ржавом плоском потрепанном «пикапе». Затем Стингу на обед предложили жареную обезьяну!

«Это было что-то вроде Дикого Запада в его худшем варианте, — объясняет Карлос Пайва, ко­торый сопровождал Стинга в этой поездке, - но ужасным все это делало то обстоятельство, что в кабаре-баре была только одна пластинка, которая играла не переставая, снова и снова».

Стинг и его соотечественники пытались заснуть под весь этот шум, но в конце концов все трое под­нялись и спустились вниз, в бар, где их взору откры­лось зрелище: частично одетые женщины повисли на мужчинах, пьющих из бутылок виски.

Еще больше едва одетых женщин выстроились в баре и предлагали мужчинам секс по цене спирт­ного напитка или же за несколько долларов. Ока­залось, что по крайней мере дюжина женщин при­ехала в город специально, чтобы немного заработать, после того как прослышали, что тут будут Стинг и его сопровождение.

Во время этой поездки один из самолетов потер­пел аварию при приземлении, когда пилот забыл перейти в режим посадки. Жизнь в джунглях была не пикником, это уж точно!